Еще в прошедшем году досточтимый „батюшка" о. Иоанн Кронштатский намеревался посетить Сарапул, по приглашению своего духовного сына и друга Преосвященнейшего Владыки Михея, с которым по сие время о. Иоанн находится в тесном духовном общении.

Ныне в июне месяце о. Иоанну удалось привести свое намерение в исполнение. 20 июня он прибыл в Сарапул. Пробыв здесь три дня, „батюшка" большую часть времени посвятил своему обычному молитвенному подвигу, — утром ежедневно совершая Божественную Литургию, а после нее — до вечера совершая молебствия в домах боголюбивых сарапульских граждан. Постоянное пребывание о. Иоанна в молитвенных подвигах, притом в разных местах, скрывало его от взоров многочисленной братии, жаждущей видеть и слышать слово великого молитвенника. Между тем всеми и в особенности духовенством ощущалась насущная потребность в живом обмене мыслей с досточтимым пастырем. Идя навстречу этой потребности и желая показать сарапульским пастырям живое и тесное общение с ними о. Иоанна, как близкого их соработника на ниве Божией, Владыка попросил „батюшку" уделить несколько времени на собеседование с сарапульским духовенством. С любовью и полною готовностью изъявил о. Иоанн свое согласие на просьбу Владыки и назначил для беседы вечер 21 июня.

К 8 часам вечера 21 июня в зале местного духовного училища собралось многочисленное духовенство. При появлении дорогого всем «батюшки» в сопровождении Владыки, сонм присутстующих пропел стихиру: «Днесь благодать Св. Духа нас собра...», во время пения которой о. Иоанн прошел в училищный храм; вернувшись в зал, он пригласил всех присутствующих сесть к столу.

— „Мне весьма приятно видеть вас здесь, — начал „батюшка" беседу, — и побеседовать с вами, приятно потому, что ваше многочисленное собрание явно показывает, что между нами существует общение, взаимная любовь, а по словам псалмопевца „добро жити братии вкупе". При взаимном общении даже трудная работа делается легче и идет успешнее. Благодарю вас за это взаимное общение; особо благодарю тех, кто сослужил мне сегодня при совершении Литургии. Вероятно, очень многие из вас задают себе вопрос, как я имею дерзновение обращаться к Богу за такое множество людей, особенно страждущих, и ездить по всей России. Без сомнения, дорогие отцы и братья, я не решился бы сам на такое важное и великое дело без особого на то указания Божия. Вот послушайте, что я вам расскажу о себе.

Всем вам, вероятно, известно, что родился я в Архангельской губернии, а курс окончил в Петербургской Духовной Академии. Непосредственно по окончании Академии я поступил на настоящее место, в город Кронштадт — священником в Андреевскому собору. Город этот военный: здесь на каждом шагу встречаешь военных, матросов, мастеровых из гавани и проч. Матросы, большую часть времени проводящие в море, на своих судах, попав на берег, стараются использовать свое свободное время во всю ширь, получить как можно больше удовольствия. Поэтому здесь всегда можно было встретить на улицах пьяных и слышать о многих безобразиях. С первых же дней своего служения мое сердце стало болеть при виде такой нехорошей, греховной жизни и естественно явилось твердое намерение как-нибудь исправить этот пьяный, но хороший по своей душе, народ. Особенно тяжело было видеть пьяных утром при возвращении домой после Литургии. Поэтому я начал как можно чаще обращаться к ним со словом обличения, увещания и вразумления, убеждая их бороться со своей страстью и для этого как можно чаще посещать храм Божий, чтобы хотя утро проводить в трезвости. На первых порах, конечно, пришлось перенести мне много горя и неприятностей, но это не приводило в упадок мой дух, а, напротив, еще сильнее укрепляло и закаляло для новой борьбы со злом. В это время я боролся со злом обычным и в пастырском делании мерами и не только не выступал, как общий молитвенник и предстатель пред Богом, но даже и в глубине своей души такого желания и намерения не имел. Господу Богу угодно было поставить меня на другой путь. Случилось это таким образом. В Кронштадте жила благочестивая, прекрасной души, женщина, Параскева Ивановна Ковригина [родом Костромичка], отдавшая себя на служение ближним. Она стала убедительно просить меня помолиться за того или иного страждущего, уверяя меня, что молитва моя за них будет действенна и для них полезна. Я же все время отказывался, совершенно не считая себя достойным быть особенным посредником между людьми, нуждающимися в помощи Божией, и Богом. Но неотступные просьбы и уверения Параскевы Ивановны в помощи Божией, на конец, победили меня, и я с твердым упованием и надеждой стал обращаться с мольбой к Богу об исцелении болящих и расслабленных душой и телом. Господь слышал мои, хотя и недостойные, молитвы и исполнял их: больные и расслабленные исцелялись. Это меня ободрило и укрепило. Я все чаще и чаще стал обращаться к Богу по просьбе тех или других лиц, и Господь за молитвы наши общие творил и творит доселе многие дивные дела. Много чудес очевидных совершилось и ныне совершается. В этом я вижу указание Божие мне, особое послушание от Бога — молиться за всех, просящих себе от Бога милости. Поэтому я никому не отказываю в своей молитве и для посещения болящих езжу по просьбам их по всей России. Бывали случаи, когда просили меня изгонять бесов, и бесы повиновались и выходили из людей по моей молитве. Но были и такие случаи, когда мои старания не увенчивались успехом, — бесы не выходили. Правда, бесы эти заявляли о себе, что они самые жестокие, самые упорные... И мои усилия в этих случаях потому не увенчались успехом, что я сам был недостаточно подготовлен, например, не держал строгого поста, а по словам Самого Иисуса Христа „сей род ничем же исходит, токмо молитвою и постом", или недостаточно времени уделял данному лицу. При моих разнообразных и многочисленных трудах мне не приходится уделять много времени одному лицу, так как ожидающих моей молитвы и благословения было всегда множество. А так как при настоящей моей жизни мне постоянно приходится быть в мире, посещая дома людей всякого звания и состояния, где предлагается угощение, которое мне часто приходится принимать, чтобы отказом не огорчать предлагающих с любовью, то, естественно, мне не представляется возможности держать строгий пост. Вообще в своей жизни я не брал на себя никаких особенных подвигов, не потому, конечно, что не считаю их нужными, а потому, что условия моей жизни не позволяют мне этого, и я никогда не показывал себя ни постником, ни подвижником и т. д., хотя ем и пью я умеренно и живу воздержно.

Относительно того, как создалась моя настоящая известность, я должен сказать, что для этого я не принимал со своей стороны никаких мер и никаких усилий: все произошло само собой, помимо меня. С тех пор, как случаи исцелений чрез меня стали умножаться, свидетели и очевидцы этого, или же сами лица, испытавшие на себе благодать Божию, не желая оставаться неблагодарными пред Богом, объявляли о происшедшем в повременной прессе. Чрез это случаи исцелений делались известными читающей публике и привлекали ко мне новые массы людей, жаждущих Христова утешения и милости Божией.

Излишне говорить, что все случаи чудесных исцелений публикованы не мною, а самими испытавшими, и я не только не считаю себя сколько-нибудь лучше других иереев, но справедливо полагаю себя худшим, самым последним из вас и вообще всех иереев Русской Православной Церкви, потому что все, что есть во мне доброго, — это от благодати Божией, а все, что не совершенно и худо, то все мое, и если бы богатство благодати Божией, данное мне Богом, было бы у кого-нибудь другого, достойнейшего, он сделал бы добра много больше, чем я.

Враг рода человеческого с первых же дней моего пастырского служения стал подвергать меня разного рода искушениям. Прежде всего он стал внушать мне какой-то безотчетный страх при совершения молитвословий и таинств, особенно при совершении таинства Крещения и Божественной Литургии, а потом стал колебать меня борьбою мыслей. Тогда я понял, что лишь постоянным и непрестанным наблюдением за собой и непрестанной молитвой я могу бороться с этим тайным и неусыпающим врагом. Я стал стараться сколь можно глубже познать самого себя, т. е. познать свою душу, свою природу, свои немощи и недостатки. Чтобы это наблюдение за собою было постоянным, я с первых же дней своего служения начал вести дневник. До сего времени я поставляю себе за правило записывать все, выдающееся в моей духовной жизни — и ту внутреннюю борьбу, которую я веду сам с собою, и горечь поражения со стороны князя власти воздушной и сладость победы и ту благодатную помощь, которую подает мне Господь в борьбе. По временам, перечитывая свой дневник и как-бы оглядываясь назад на себя, видишь отчетливо, вперед ли идешь, или же остановился в своем движении или даже назад подался. Поэтому ведение дневника я считаю настолько важным, что стараюсь ни одного дня не пропустить без записи хотя бы самой краткой заметки. Всегда следя за собою и все более и более познавая себя, познаешь и свою беспомощность во всех отношениях, без помощи благодати Божией, особенно в побеждении зла, а чрез это приходишь к смирению, к покорности воле Божией, всегда и во всем благой и совершенной, а также поучаешься смотреть и на других людей с любовью, сочувственно, с готовностью всегда и во всем помочь им.

Чтобы подавить в себе все нечистое, худое, и быть всегда готовым обращаться к Богу, я стараюсь всегда усиленно следить за своим сердцем и подавлять все нечистые желания сейчас же, как только замечу их. Главное здесь не давать греховному помыслу или чувству укрепиться в душе, овладеть умом, сердцем и всем существом своим и поставить их на камне веры и заповедей Божиих. Когда нечистое желание или чувство только зарождается, тогда гораздо легче вырвать его и победить в себе, чем после того, как оно глубоко укоренится. Дело непрестанной внутренней борьбы с собой в начале крайне трудно, так как это борьба с хитрым, коварным и опытным врагом — диаволом. Он употребляет все возможные способы овладеть человеком и, пораженный в одном случае, сейчас же употребляет другой способ, более тонкий. Вот почему нужно непрестанно и весьма внимательно бодрствовать над собой".

Здесь речь о. Иоанна была прервана одним из слушателей пастырей.

— „Научите нас, многоуважаемый „батюшка", как поступать в тех случаях, когда все усилия отогнать от себя врага, победить его в себе, не приводят ни к чему. Тогда невольно рождается уныние, воля слабеет и руки опускаются при работе. Верный ли будет способ борьбы в этом случае, если стараться не обращать внимания на внушения врага, так сказать, плевать на него" ?

О. Иоанн с живостью возразил: — „Да, да! так и следует поступать: именно, нужно усердным призыванием имени Иисуса Христа, с тайным, глубоким покаянием, низлагать тайных врагов, не обращать на них внимания, не заниматься ими, и все, внушаемое ими, считать за вредную мечту. Унывать же при сильных искушениях никогда не следует. Господь всегда близок к нам и готов по первому же призыванию имени Его защищать и прогонять борющих нас врагов невидимых. „Призови Мя в день скорби твоея", говорит Он чрез пророка, „и я избавлю тебя и ты прославишь Меня".

-- Позвольте еще спросить Вас «батюшка»: часто приходится переживать чрезвычайно тяжелое чувство при виде торжествующего зла. Как и чем побеждать в себе этого рода уныние»?

-- Действительно, чрезвычайно тяжелое чувство испытываешь при виде торжествующего зла; подобное состояние и мне приходится переживать часто. И всего больнее здесь сознание, что и пастырская ревность здесь бессильна — часто приходится мириться... Утешение себе в этих случаях можно найти в сознании, что это явление лишь временное, допускаемое Промыслом Божиим с особыми, известными лишь Богу, целями, и что рано или поздно зло будет побеждено и будет торжествовать добро. И в этих случаях нужно подкреплять себя молитвою. Но ни на одну минуту не забывайте, как Господь многомилостив и скоропослушлив, что Он всегда приклоняет ухо Свое к молитве нашей и весьма быстро исполняет просьбы наши и помогает нам, если мы всецело предаемся Его святой и совершенной воле".

Обратившись к слушателям, о. Иоанн продолжал свою беседу. – «Скажу вам всем, возлюбленные отцы, что молитва должна быть постоянным спутником нашим. И я всегда поддерживаю в себе постоянное молитвенное настроение: благодарю, хвалю и прославляю Благодетеля Бога на всяком месте владычествия Его. Молитва — это жизнь моей души; без молитвы я не могу быть. Для поддержания в себе постоянного молитвенного настроения и общения с благодатью Божиею я стараюсь как можно чаще служить, по возможности ежедневно, и причащаться св. Тела и Крови Христовой, каждый раз почерпая в этом святейшем источнике богатые и могучие силы для разнообразных пастырских трудов.

При своих молитвенных обращениях к Богу я употребляю молитвы, положенные в требнике. Эта книга представляет такое богатство, из которого каждый человек может почерпнуть все нужное при своих многоразличных нуждах и молитвенных воздыханиях к Богу. Здесь св. Церковь, как чадолюбивая мать, старательно собрала все, что необходимо нам в разных случаях жизни.

Во время, свободное от богослужений и пастырской деятельности я читаю Священное Писание Ветхого и Нового Заветов, особенно же св. Евангелие — это драгоценнейшее для нас благовестие о нашем спасении. При чтении я стараюсь вдумываться в каждый стих, в каждую фразу, даже в отдельные слова и выражения. И тогда, при таком внимательном отношении к св. книге, как бы приподнимается покрывало: даже в отдельных выражениях св. Писания открывается богатство мыслей, аткое богатство основоположений для проповедей, что никакому проповеднику не исчерпать этой глубины Божией. И когда приходится говорить проповедь, например, на дневное чление свящ. Писания, то иногда не знаешь, какую мысль выбрать, которую предпочесть: так они назидательны. А как дивно раскрыта в Писании душа человеческая: кажется, нет ни одного душевного состояния, которое бы не нашло здесь себе отклика. При беглом же и недостаточно вдумчивом чтении Священного Писания это необъятное богатство его ускользает.

Чтобы не отставать от текущей жизни, я в свободные минуты прочитываю по выбору современные периодические издания.

Один из присутствующих обратился к о. Иоанну: — „Вам, „батюшка", при Ваших постоянных разъездах по России и дома почти постоянно приходится служить все с новыми лицами, при чем случаются часто ошибки, замешательства среди сослужащих Вам. И Вы как-будто не замечаете их; посмотришь, — чрез минуту Вы уже снова в глубокой и сосредоточенной молитве. Скажите, пожалуйста, как и чем достигли Вы этого?"

— „Только привычкою, ответил о. Иоанн, привычкою всегда молиться. Когда какое-нибудь состояние человека делается для него обычным, он очень быстро переходит в это состояние. Так и я, усвоив себе привычку быть в постоянном молитвенном настроении, могу очень быстро сосредоточиваться в молитве».

Собеседник продолжал: «Скажите, «батюшка», какое молитвенное правило исполняете Вы пред совершением Литургии при своих многоразличных трудах, требующих от Вас времени и большого напряжения сил?»

– «В данном случае я выполняю обыкновенное молитвенное правило, положенное Церковью для приступающих к Св. Причащению, в случае же совершенной невозможности выполнить правило, по недостатку ли времени, или по другим причинам, я правило сокращаю, но молитвы пред Св. Причащением прочитываю всегда неизменно. При этом я руковожусь тем соображением, что Богу от нас нужны и приятны не многочисленные слова и молитвы, а внимательное и усердное, от всей души приносимое, моление. Поэтому лучше малое количество молитв прочесть с полным вниманием и сердечным умилением, чем много с поспешностью и рассеянно. Но особенно сильно возвышает меня и молитвенно настраивает пред совершением Божественной Литергии чтение канонов на утрени. Каноны на утрени я всегда читаю сам. Какое богатство содержится здесь, какое глубокое содержание, какие чудные примеры горячей веры в Бога, терпения в скорбях, верности долгу в самых лютых мучениях предлагает нам здесь Церковь ежедневно! Чрез чтение канонов душа мало-по-малу сама проникается высокими чувствами и настроением тех праведников, которых прославляет Церковь, живет среди церковных воспоминаний и чрез то привыкает к церковной жизни. И я, можно сказать, воспитался к церковной жизни на этом чтении, почему и другим, кто искренне желает приобрести духовное богатство, советую обращать серьезное внимание на чтение канонов по Октоиху, Минее и Триоди. И вам, дорогие отцы, скажу: стоит кому-либо из вас положить за правило ежедневное чтение канона, как он на себе испытает все, что я сказал сейчас; при внимательном отношении к сему чтению он будет ежедневно подниматься в духовной жизни и расположит себя к подражанию тому угоднику или великому сонму угодников Божиих, которые будут ежедневно проходить пред его духовным взором.

Вот, дорогие отцы и братья, я раскрыл пред вами свою душу, так сказать показал физиономию своей души, чтобы вы видели, каким способом я достиг того, что вы во мне видите. Жизнь моя — это долгая, упорная и непрестанная борьба с самим собою, борьба, которую я веду и в настоящее время при постоянном подкреплении благодати Божией. И каждый из вас может достигнуть таких же результатов, если постоянно и упорно будет следить за собою с целью борьбы с своим ветхим человеком и с духам и злобы, чтобы при помощи благодати Божией быть светильником, не под спудом горящим, но на свещнице. Искренне, от всей души желаю всем вам этого.

Все, что я сказал Вам, сказал, не приготовившись заранее, а говорил лишь то, что мне Господь на душу положил.

Благодарю вас за то любовное отношение ко мне, которое вы проявили во время кратковременного пребывания моего здесь, в вашем городе, и я очень доволен, что с благосклонного разрешения Владыки мне представилась возможность побеседовать с Вами".

О. Иоанн закончил, но слушатели просили его еще высказаться по некоторым животрепещущим вопросам. Прежде всего речь зашла о задачах современного пастырства. О. Иоанн сказал, что выполнение дела Христова в современном обществе все более и более осложняется, так как с одной стороны осложняется жизнь народная, её требования, а с другой и враги Церкви, стремясь поколебать этот вечный столп и утверждение истины, прибегают к новым более утонченным способам борьбы. Поэтому-то современным пастырям, как строителям дела Христова на земле, и кроме обширного и разностороннего образования, необходимы великая и мудрая осторожность и твердость с верностью своему долгу, чтобы достойно стоять на страже вверенной им Богом паствы.

Высказывая свой взгляд на разные стороны современной жизни, «батюшка» особенно остановился на стремлении лиц, самовольно взявших на себя роль народных руководителей развлекать народ театрами и проч. Самое стремление к развлечениям о. Иоанн назвал «общественной болезнью». Это очевидный признак оскудения духа, извращенное понимание жизни, отсутствие других, более серьезных и ценных, интересов. И всего более удивительно здесь то, что утратив сами истинный смысл жизни и разменяв серьезное и глубокое содержание духовной жизни на блестящие пустяки, так называемые интеллигенты стремятся привить свои взгляды и народу, который и понятия не имеет об излюбленном ими времяпрепровождении. Народу нашему нужно просвещение, а не игрушки. Вот где для пастырей широкое поле для деятельности — приучить народ к серьезному, здоровому и согласному с христианским настроением времяпрепровождению.

На этом наша беседа с о. Иоанном окончилась.

Все присутствующие, глубоко взволнованные, дружно благодарили о. Иоанна за отеческое внимание к ним и назидательную и полезную беседу, а Владыку за доставленную всем возможность так близко побыть с дорогим всем о. Иоанном и насладиться его беседою.

Источник: Екатеринбургские Епархиальные Ведомости, 1904. - №23.- С.665-676. (неоф. отд.).